Так я спросил, чувствуя, как выпивка плещется в мозгу.

– Вот так просто, – заявил уличный артист с самоуверенной ухмылкой. – Продержитесь в коробке две минуты, получите сотню.

– А если нет?

– Не получите.

– Что в коробке?

Он открыл верх большой коробки из-под холодильника и, как он и сказал, там было пусто.

– Так в чём подвох? – осведомился мой друг Пол. – Всегда есть какой-то подвох.

– Нет подвоха. Вы залезаете по своей воле. И вылезаете по желанию. Две минуты между этими моментами, и деньги ваши.

– Дайте-ка взглянуть на деньги, – попросил я. Артист выглядел, как будто у него не было купюры, с которой можно было расстаться. На нём был запятнанный, поношенный костюм с заплатками на локтях и прорехами на рукавах. На голове был цилиндр, по виду переживший Великую депрессию. Ноги были обуты в разномастные грязные мокасины, будто извлеченные из грязного болота.

Вместе с этим артист достал из-под шляпы чистую и хрустящую стодолларовую купюру.

– Кажется мне, что когда я войду, вы пнёте коробку или выльете на меня старый суп, ну или ещё какая тупость типа ТикТоковских розыгрышей.

– Старый суп? – спросил я с насмешкой.

Пол рассмеялся:

– Без понятий, мужик. Старая похлёбка из моллюсков или что-то типа того.

Артист покачал головой.

— Нет, сэр. Я не любитель похлёбки и розыгрышей, и не имею понятий, что такое Тикток. Я просто честный человек, желающий отдать сто долларов самому храброму и отважному из вас.

– Ну, это не про Пола, – заверил я, смеясь.

– Отвали, братан, – ответил Пол.

– Ну как, попробуешь?

– А ты что не попробуешь? Не хватает отваги? – парировал он.

– Нет. Не совсем. Да и если я сяду на землю, я могу и не встать. Наверно... наверное, не стоило пить тот последний раз. Я... я вызову Uber.

– Ваше имя Пол, верно? – спросил артист моего друга.

– Ага.

– Скажите мне, Пол, можете вы использовать сто долларов?

– Да, чёрт побери, особенно после того, как я сегодня потратился.

– Большой смелый мужчина, как вы, не побоится простой картонной коробки?

– С хрена ли, нет.

– Найдётся ли у вас пара минут?

– Когда Убер подъедет? – спросил меня Пол.

– Пять минут, – ответил я, – плюс-минус.

Пол взглянул на коробку и на артиста, а потом на меня.

– Что думаешь, стоит того?

– Не знаю, – я не знал. Алкоголь был не только в голове, но и бил в виски, как молотками. – То есть всё это чертовски странно, но он не рассказал о недостатках.

– Я не рассказал о недостатках, потому что их нет, – заявил артист, подмигнув.

– Это партизанский маркетинг для компании на коробке, или вы работаете во Frigidaire?

– Нет, сэр. Я работаю на себя, себя и только себя. – заверил артист. – Никто не хочет иметь начальника, я ведь прав?

– Особенно, если знаете моего босса, – ответил я. – По сравнению с ним Аттила – Даффи Дак.

– Да нахрен, – вдруг изрёк Пол. – Я это сделаю.

– Вот и чудесно, – ответил артист.

– Только вот что, – добавил Пол, глядя на меня, – мы пойдём в сисястый бар, когда я выйду.

– Братан, я устал, – ответил я, зевая. – У меня не хватит сил.

– Не хватит сил поглядеть на титьки?

– Нет, – неожиданно для себя сказал я, – я и в Убере могу отключиться.

– Будешь блевать, делай это в переулке, – посоветовал Пол, – они берут доплату за чистку салона от телесных выделений.

– Может, меня вырвет в коробку перед тем, как ты залезешь.

– Не нужно делать это в коробку, – сказал артист, – она единственная в своём роде.

– Да они с конвейера сходят, – заявил Пол, – вряд ли единственная.

Я посмотрел в телефон, перефокусировал зрение и заметил время прибытия Убера.

– У тебя три минуты, чувак. Залезаешь или нет?

– Нахрен, давайте уже. Кто засекает?

– Время само засекает себя. Но у меня есть карманные часы нам в помощь, – сказал уличный артист, доставая изнутри пиджака потасканные латунные карманные часы. – Полезайте. Я отсчитаю.

Пол распахнул верхние створки и залез одной ногой внутрь. Он был неустойчив пьяным, и я начал смеяться над его покачиванием. Он показал средний палец, выпрямился и засунул вторую ногу. Он сел, демонстрируя мне ехидную ухмылку, и объявил:

– Хочу потом пойти в Золотые яблоки. Та девчонка, Джанин, на этих выходных там.

– Ты ей не нравишься, – сказал я.

– Это пока, – ответил он с улыбкой, а потом взял створки и закрылся в коробке.

– Время начинается через 3, 2, 1, – объявил артист, смотря, как стрелка на часах минула 12. – Начали!

Пол сидел внутри с минуту, а потом начал хихикать. Я не устоял и присоединился. Что это вообще было такое? Я никогда бы не подумал, что ночь закончится здесь, в картонной коробке. Сначала ты выпиваешь слегка больше, чем нужно, дешёвых домашних за игрой в бейсбол, а потом, предположительно, тебя разводит бездомный в цилиндре.

– Это так, блин, тупо, – произнёс я, едва сдерживая смех.

– То же говорили про собаку, запущенную в космос. 

– Эй, Лайка, темно там? – спросил я.

– Не очень, – ответил Пол, приглушённый коробкой. Он снова начал хихикать и добавил: – я как идиот.

– Ну почему же "как", – заметил я.

Вдруг коробка сильно дёрнулась. На миг она замерла и вновь качнулась вперёд и взад. Я слышал, как Пол двигается и устраивается.

– Приятель, прекращай двигаться.

– Я и не двигаюсь, – ответил он.

– Тридцать секунд, – выкрикнул уличный артист.

– Так... погодите секунду. Тут только что потемнело. Реально потемнело.

– Видишь неоновую вывеску на баре?

– Нет, – неуверенно ответил он. – Подождите... там какой-то белый свет вдалеке.

– Вдалеке? – спросил я, будучи сбит с толку. – Ты в коробке. Самое дальнее для тебя на расстоянии фута.

– Эй, цилиндр, тут экран? Типа как в телевизоре?

Уличный артист проигнорировал его.

– Что происходит? – спросил я.

– Что-то... что-то приближается к коробке. 

– Да, Убер, – ответил я с подпитым смехом.

– Не. Как будто кто-то идёт сюда внутри коробки, – сообщил Пол. – Он выглядит как человек, но это бессмысленно.

Его голос стал из игриво-пьяного обеспокоенно-пьяным. Он был подшофе, но какая-то часть мозга оставалась на страже. Она возвестила об опасности вокруг. Но это не имело смысла, так как он сидел в картонной коробке на тротуаре пустой улицы.

– Сорок пять секунд!

– Хватит придуриваться, Пол.

– Да я серьёзно, – ответил тот, – какой-то парень... думаю, что парень, в общем... идёт ко мне. Стоп... вот дерьмо, их двое, нет, трое... блин. Четверо. Меня окружают тёмные фигуры.

– Тёмные фигуры?

– Похожи на людей, но... но другие.

– Ты прикалываешься?

– Не могу разобрать черт. Они... они выглядят силуэтами.

– Чувак, прекращай. Уже не смешно. Вылезай, а? Убер почти подъехал.

– Тссс! – прошипел он. – Думаю, они тебя слышат.

Я повернулся к артисту.

– Что там происходит? В чём прикол?

Он не ответил. Он уставился на быстро вращающуюся стрелку часов.

– Одна минута. Наполовину всё! – прокричал он.

– Я слышу, как они говорят. Тихо, но...

– Но что?

– Непохоже ни на один язык, какой я знаю.

– Пол, всё значит всё. Вылезай, мужик. Машина сворачивает на улицу.

– О чёрт... думаю, они меня заметили, – сказал он дрожащим голосом.

– Кто они?

– Фигуры. Вот гадство, – сказал он со страхом в голосе. Я услышал, как он пинает бок коробки изнутри. Картон прогибался от каждого пинка, но выдерживал.

– Двигайся, – сказал я.

– Я пытаюсь бежать, но тело не движется.

– Чувак, ты пинаешь коробку!

– Это не я. Моё тело застыло, а они идут. Срань господня!

– Вылезай из коробки, Пол. 

– Минута тридцать секунд! – воскликнул уличный артист. – Лучшее время ночи!

– Один из них идёт ко мне, – сказал Пол в панике. – о БОЖЕ! У них есть глаза... но не как у нас. Его глаза! Я вижу... я вижу... – он замолк.

– Видишь что?

– Всё, – ответил он. – Они показывают мне всё.

– Минута сорок! Деньги почти что ваши, незнакомец.

– Огонь. Он везде. Земля шипит. Я чувствую жар. Он жжёт сквозь штаны. Дьявол, что это?

– Вылезай из коробки сейчас же, Пол!

– Остальные трое приближаются. Их глаза горят белым... я вижу конец Земли. Конец неба. Конец всему. Огонь... они пылают. О Боже, они пылают! – Пол заорал. Не как "я ударил свой палец", а как "меня убивают, и услышит только мой убийца".

– Откройте коробку! – крикнул я уличному артисту. – Прямо, блядь, сейчас!

Но он не двинулся ни на сантиметр. Он уставился на часы.

– Осталось десять секунд! – прокричал он. – Десять...

Я наклонился и попытался раскрыть верхние створки, но они не двигались. Они налились весом в тонны, и я не мог их сдвинуть. Я ударил картон рукой, чувствуя, как будто бью бетон. Рука пульсировала, однако я снова и снова бил, но безрезультатно.

– Толкай вверх, Пол! – крикнул я в коробку. – Слушай мой голос и иди на него!

– Девять, восемь, семь...

– Зачем вы мне всё это показываете? – спросил Пол сквозь рыдания. – Я не хочу видеть, как они все умирают.

– Садись, Пол! Давай же! Садись!

– Шесть, пять, четыре...

Коробка дёргалась взад-вперёд, сотрясаемая невиданными силами. Она подпрыгивала на дюйм от земли и дёргалась, будто скучающие дети колотили по ней битами.

– Я вижу, как они разрывают меня на части, – сказал Пол, всхлипывая. – Я... о... я теперь над ними. Меня уносит, но я не вижу своё тело. Так много крови. Так много огня.

– Вылезай!

– Кто тянет меня в воздух? – спросил Пол удаляющимся голосом.

– Три...

– Пол! Я иду!

Я всем телом бросился на коробку, пытаясь сбить её набок. Я надеялся, что Пол выпадет. Но когда я ударил коробку, она не двинулась ни на сантиметр. Она лязгнула, словно состояла из чистой стали. Я лёг на землю и пнул бок коробки со всей своей силой, мгновенно ощутив, как ногу и спину пронзила острая боль.

Я ничего не мог поделать.

– Два...

– Я так высоко... я вижу... я вижу... о БОЖЕ! Нет, это не может быть... нет! – Пол кричал, теперь звучало, как будто он падал. – Вот дерьмо! Земля... раздвигается!

С тротуара я с ненавистью посмотрел на уличного артиста и крикнул:

– Отпусти его, тварь! Открой коробку!

– Я падаю сквозь землю! Как... о нет... о Боже... О БОЖЕ! ПРОШУ, ОТПУСТИТЕ!

– Один... и время вышло! – провозгласил артист, победно вздымая руки.

Коробка не двигалась.

– Пол!

– Вы выиграли! – воскликнул артист торжественно. – Впервые за ночь!

Он спокойно сунул часы обратно в карман пиджака. Вместо них он достал маленькую дешёвую хлопушку. Он слегка потянул нить хлопушки и выстрелил в воздух цветную бумагу и блёстки. Всё приземлилось вокруг меня.

Я бросился на коробку и опять попытался открыть верх. На этот раз створки распахнулись легко, как и должны были. Но когда я их оттянул, Пола внутри не было. Ни следа. Единственное, что я нашёл, была новенькая, хрустящая стодолларовая купюра.

– Пол? Пол? Какого хрена? Ты где?

– Он покинул коробку, – сообщил артист, – его две минуты истекли.

Я поднялся на ноги, готовый избить его до полусмерти. Но когда я посмотрел туда, где он стоял, он исчез. Я не слышал, как он убегал, садился в такси или что-то ещё. Как и от Пола, от него не осталось ни следа.

Будто его никогда там и не бывало.

Сзади я услышал, как машина перешла на пониженную передачу и встала на обочину. Затем знакомый звук съезжающего стекла с электроприводом и монотонный голос, зовущий меня по имени. Приехал мой Убер.

Я взглянул туда, где была коробка, и она тоже пропала. Всё, что осталось, была стодолларовая купюра.

– Всё ещё едете? – спросил водитель.

– Вы видели со мной кого-нибудь?

– Нет, – ответил он.

– Не было мужчины в цилиндре и большой коробки от холодильника, стоявшей здесь, когда вы ехали по улице?

– Думаю, вы правильно сделали, что вызвали Убер, – невозмутимо ответил водитель и добавил: – Если вас вырвет в машине, есть счёт за чистку. Так что если рыгаете, давайте сейчас, а?

Я чувствовал, как мои ноги ослабли. Я не знал, что делать. Мой друг пропал, а человек, который его услал, растворился. Я даже не знал, что сказать полиции. "Ээ, мой друг залез в картонную коробку и исчез. Нет, я не пьян... больше".

– Так вы идёте или как? У меня загруженное время.

Я опустил глаза на купюру, и что-то привлекло моё внимание. Вместо лица Бенджамина Франклина, смотрящего на меня, кто-то черкнул записку. Я подобрал записку и приблизил к лицу. Я узнал бы этот почерк где угодно. Он был Пола.

Записка гласила: "Я видел конец. Ты не переживёшь."

– Дружище? Идёшь? — спросил водитель.

– Да, – ответил я, – я... я сейчас.

Всё было несколько часов назад. Я сидел за кухонным столом, пялясь на купюру. Я не уверен, что мне стоит сделать. В голове каша, но не из-за спиртного. Я на распутье и не знаю, куда пойти.

Я не знаю, что сказать семье Пола. Как вообще начать это объяснять? Я всё думаю, что мне снится кошмар, но это не так. Я сижу неподвижно в шоке на моей кухне, пока первые лучи солнца делают тёмное небо фиолетовым. Сердце сжимается от гнетущей утраты друга и страха, вызванного его посланием: "Я видел конец. Ты не выживешь".

Попробуйте уснуть после такого.

Перевод поста с Reddit

Не уверена, что это лучшее место, чтобы публиковать такое... наверное, будет куча комментариев с обвинениями. Предупреждаю вас, я не добрый самаритянин, который помогает незнакомым людям с багажом. И хотя я отдаю себе отчёт, что мои действия покажутся многим отвратительными, прежде чем судить меня, подумайте, действительно подумайте, поступили бы вы иначе?

Так вот. Я была в аэропорту на выдаче багажа, когда одна женщина попросила меня присмотреть за её чемоданом.

– Пообещайте понаблюдать за ним, пока я не подойду, – попросила она. Ну, я и пообещала, про себя забавляясь над тем, как она тревожилась, что я брошу сумку кому-то на похищение.

Она горячо поблагодарила и ушла, предположительно, в туалет, судя по тому, как быстро она шла.

И не вернулась.

Чемодан не был подписан или отмечен. Только на ручке была завязана ленточка.

Я придержала сумку и прождала добрых полчаса, пока она вернётся, но по прошествии 45 минут... ну, это было уже смешно. Я оставила её чемодан с другим незабранным багажом, полагая, что она его найдёт.

Я ошибалась.

Когда я пришла домой, чемодан стоял в прихожей.

Закрыв входную дверь, я тупо на него уставилась. Странно, не правда? Как он сюда попал? В голове промелькнули смутные мысли о том, что как-то доставили сотрудники аэропорта – может, увидели меня с ним и подумали, что он мой. Чемодан был тёмно-серо-зелёного цвета, один из таких больших раскладушек с прочной тканью вокруг молнии, кружевной лентой, повязанной на ручке, и вообще без этикеток. Даже без стикера-кода рейса.

На следующий день я возвратила его в аэропорт.

Но когда я вернулся, он снова был у меня дома, в спальне, рядом с другим неразгруженным моим чемоданом.

Это начинало беспокоить. Кто его снова принёс? Как они поняли, где я живу? Если это розыгрыш, то он зашёл слишком далеко. Я схватила чемодан, докатила его до помойки и выбросила.

Через несколько часов он вернулся. К тому моменту я уже разложилась и мой чемодан был глубоко в шкафу. Зелёный был там же, словно тоже ожидая разгрузки.

Я отвезла его на свалку на другом конце города. Когда я была дома, он уже вернулся.

Я отдала его в центр пожертвований. И он снова вернулся.

И каждый раз, возвращаясь, он как будто... тяжелел.

С течением времени он начал сниться мне в кошмарах. Закрыв глаза и начиная засыпать, я чувствовала себя внутри чемодана, будто сложенной в него, с прижатыми конечностями, и задыхалась. При попытке вдоха я ощущала спёртый воздух и вновь задыхалась. Наконец в панике я пробуждалась и наблюдала его в своей комнате.

Вдобавок к тому, чтобы становиться тяжелее, он начинал пахнуть. Поначалу я думала, что это из-за того, что он побывал на помойке. Но нет. Это был другой запах. И со временем он становился хуже. Похоже на то, что кто-то после охоты на оленя положил его туда и оставил. И из него текло, какая-то тёмная жидкость, оставлявшая пятна на ковре.

Я решила сменить стратегию и снять видео в надежде поймать того, кто его приносил. У родителей была камера для наблюдения за домашними животными, так что я попросила их позаботиться о чемодане и разместила его в гостиной на виду у камеры, чтобы, когда он исчезнет, понять, как и в какой момент.

Прошёл день, другой. Я посмотрела запись, он всё ещё был там.

Родители позвонили мне, мол, когда я уже его заберу? Он занимал место и вонял на всю гостиную. Я забрала его и по пути домой оставила в гараже, установив и там камеру. Он остался в гараже (слава богу, вонь действительно отвратительная), но мои сны всё ухудшались. В последнем я вообще не могла двигаться. Я чувствовала, как моя кожа отходит, глаза растекаются в голове, а по моей гниющей плоти ползают личинки... Когда я проснулась, понадобилось какое-то время, чтобы продрать глаза и понять, где я. Я стояла у двери гаража. Видимо, ходила во сне. На пути к чемодану.

Вдруг меня охватил ужас.

Я боялась подходить, не то что касаться. Я верила, что если расстегну его, то окажусь внутри. Я сняла номер в отеле, но, конечно, он и туда добрался. На работе начальница подошла к моему столу и спросила, всё ли в порядке – заметила моё угнетённое состояние. Я во всём призналась.

Она спросила, что в чемодане.

– Н-не знаю, – выговорила я, заикаясь. – Он не мой. Я-я не заглядывала.

– Не заглядывала? – она была ошеломлена. – Это ли не первое, что тебе нужно было сделать?

Когда она сказала, это показалось логичным. Но сейчас от самой идеи того, чтобы открыть его, у меня дух захватывало от ужаса. Начальница сказала, что хочет увидеть загадочный чемодан и попросила показать его после работы.

Мы вместе доехали до моего номера. По пути туда она выдвигала предположения, что же там может быть. Подставили ли меня? Было ли внутри тело (мне нужно было сразу позвонить в полицию, сказала она). Или что-то более заурядное? Может, кто-то купил замороженную индейку, которая испортилась. Может, кто-то из членов семьи меня так разыгрывает. Всё возможно, и я узнаю, как только открою. То, что я так долго не раскрывала тайну, казалось ей нелепым.

Я была вынуждена согласиться, но ни за что не тронула бы застёжку.

Чемодан находился там, сразу за дверью, лежащий на боку, как бы готовый к тому, чтобы я его открыла.

Вся комната воняла.

Начальница сморщила нос, даже она чуть колебалась. Она сказала мне открыть, но я покачала головой и издала звук горлом, так что ей оставалось лишь вздохнуть, закатить глаза и сказать "ну хорошо, закрывай дверь. Не хотелось бы нам, чтобы кто-то проходящий увидел". Она откатила его в ванную на случай, если внутри окажется "грязно", и сообщила, что приоткроет чуть-чуть, заглянуть.

– Так откуда он, говоришь? – спросила она, расстёгивая молнию.

– Эм... – я отшатнулась и села на кровать, чтобы между мной и ванной было расстояние. Я больше не видела её, но я не хотела быть рядом, когда она откроет. – Меня попросили за ним присмотреть в аэропорту. На самом деле, даже весело. Единственный раз, когда он не вернулся, это когда я попросила родителей за ним последить... он оставался там пару деньков. Интересно...

Я замолкла: почему она молчит?

– Ты смотришь? – позвала я.

Тишина.

Ужас скрутил живот. Все конечности потяжелели. Я снова позвала:

– Ты расстегнула? Заглянула внутрь?

Слабый приглушённый звук.

Страх лежал в желудке камнем. Я не могла пошевелиться. Не могла вздохнуть. Затем я вновь услышала то, что звучало как сдавленный вскрик. Я кинулась в ванную и ахнула. Носок полированной туфли погрузился в чемодан, который вздулся и дрожал, затем туфля исчезла, а молния захлопнулась, как губы.

Остался лишь чемодан.

... После этого я взяла чемодан на автобусно-железнодорожную станцию. Теперь он полегчал и источал лишь слабый затхлый запах. Я осмотрелась. Была женщина с малыми детьми. Отец с подростком. Ещё я увидела мужчину с загорелым лицом в панаме, сидевшего в одиночестве на одном из металлических стульев и выглядевшего слегка потрёпанным. Я подошла к нему и села вблизи, несколько секунд делая вид, что читаю, а потом повернулась к нему.

– Извините, гражданин, – обратилась я, – Не будете так добры поохранять мой чемодан?

Он удивлённо посмотрел на меня, но пробормотал:

– Конечно.

– Вы же его здесь не оставите? Пообещайте, что присмотрите, пока я не вернусь? – настояла я.

– Да, конечно, без проблем.

– Огромное спасибо, – сказала я ему.

И ушла.

Я не вернулась. Я нахожусь под следствием по делу об исчезновении моей начальницы, так как в последний раз её видели в моей машине.

Но кошмары прекратились, а запах пропал.

Вы, наверное, думаете, что я ужасна. Но подумайте сами, откровенно, а что бы вы сделали на моём месте?

Мне приходится дать это предостережение, чтобы предотвратить других от подобного опыта. Если кто-то попросит посторожить их поклажу, НЕ делайте этого. Как бы воспитание не заставляло улыбнуться и согласиться. Придумайте предлог и уйдите. Пусть сами смотрят за вещами.

Я знаю, что больше никогда не буду охранять чью-то сумку.

Перевод поста с Reddit

Началось с Эдди Мартина.

В одну секунду он был в универмаге Гарви и болтал с кассиром. В следующую его не стало. Его исчезновение ознаменовал звук, похожий на щелчок кнута, когда воздух заполнил пространство, бывшее человеком. Бутылка вишнёвой газировки, которую он держал, упала на пол и разбилась. Кассир выглядел ошеломлённым. Он побежал по магазину, чтобы убедиться, что другие видели то же, что и он.

Мы сперва назвали его безумцем. Никто просто так не растворяется в воздухе. Пока Гарви не поднял записи камер, тогда мы поверили. На одном кадре здесь, на другом – нет. Напиток на полу. Многие всё равно подумали, что это подделка, какая-то глупая шутка с участием трёх человек. Компьютеры сейчас могут многое, подделка видео – не самое сложное. Гарви, однако, настаивал, что не имеет отношения к произошедшему; что бы то ни было, всё сделал Эдди. Он, наверное, где-то спрятался и смеялся над нами, по словам Гарви.

Затем прошёл день. И второй. Слишком долго, чтобы скрывать розыгрыш. На третий день все начали беспокоиться.

Внедорожник проехал на красный на Главной улице. Проехал и врезался в столб. Водительское место было разворочено, водитель бы погиб, если бы был там. Но машина была пуста. Шериф Лоуэри нашёл в бардачке удостоверение. Мелисса Гор, учитель начальных классов, владелец машины и вторая исчезнувшая. Полиция обыскивала местность в течение часа, а затем полицейские пожали плечами и отвезли авто на штрафстоянку. Через час мэр объявил по радио о городском собрании в ту же ночь.

Весть скоро распространилась, как о втором исчезновении, так и о собрании. По городку пошли слухи. Эдди можно было объяснить как тупую шутку; он в конце концов объявится, правда? Помогло и то, что о нём некому было беспокоиться, была пара друзей и только, большую часть времени он был сам по себе. А вот с Мелиссой другой случай. Все дети, которых она учила, муж, родственники в городе – её бы искали. Хотели бы знать, что случилось.

Собрание было дрянным представлением, показывалось по местным каналам для развлечения тех, кто не смог прийти. Мэр и шериф вышли к толпе, которая выкрикивала около пятидесяти различных теорий о том, что, чёрт возьми, забрало этих людей. Попытки утихомирить толпу не увенчались успехом, пока шериф Лоуэри не приставил ладони к лицу и не крикнул: "Тихо!"

Мэр, мистер Ридс, был у микрофона и заговорил. Он неуверенно пробормотал что-то о том, что "в нашем городе недостаточно средств для полного расследования" и что он звал "большие пушки для помощи в поисках". Половина присутствующих кричали проклятия и освистывали, когда мэр пояснил, что "большие пушки" – это правительство США. Он заявил, что связался с федеральной полицией и они "удивительно быстро отреагировали". Никто не хотел вмешательства правительства в их дела, но более сознательные поняли необходимость неудобств. В конце концов, мы хотели, чтобы наших знакомых нашли.

Скорое "спасибо-до-свидания", и мэр Ридс сошёл со сцены, как и шериф. Но мы ещё долго не расходились по домам. Началось двадцать разных разговоров. Самым слышимым был сердитый мужской голос.

– Какого чёрта мы позволяем правительству прийти помогать? – говорил он. – Это всё из-за них. Эксперимент по телепортации, это точно. Так же, как было в Филадельфии.

– Завали, Джимми, – возразил другой. – Это пришельцы, точно говорю, пришельцы. Я видел НЛО на той неделе, пока гулял с собакой. Длинная, прозрачная, ребристая штуковина.

И эти двое начали драку, обзывая друг друга по-всякому, что сводилось к "дурной" и "тупой".

Сзади сформировалась небольшая группка вокруг Пола Бэйкера. Он работал в библиотеке; его увлечением было исследование истории и фольклора.

– На этой земле нет ничего хорошего, – сказал он, качая головой.

– Какого дьявола это значит? – осведомился голос из толпы вокруг него.

– Плохая земля, плохие события. Когда здесь были европейские поселенцы, они обнаружили эту местность необитаемой. Большая заросшая травой открытая площадь рядом с лесом и рекой, превосходная для поселения. Почему её не использовали? Помните, как одним летом пришли парни из Гритума? Они были студенты-антропологи. Они сообщили, что было примечательно, что земля пустая. Вообще нет следов местных культур, нет инструментов, захоронений, чёрт, нет осколков посуды. Земля была пустая по какой-то причине. Должна была быть причина.

Его толпа начала роптать.

Другая группа собиралась на другой стороне комнаты, возглавляемая горсткой людей. Пожилая женщина говорила больше (и громче) всех. Она была Патрисия Хорнли, мать из родительского комитета, даже долго после того, как её дочь закончила школу. Вокруг неё было ещё несколько членов родкомитета, и у них была своя теория.

– Не вписывается ли это в концепцию вознесения? Мы предполагаем, что всех нас однажды заберут, но у Бога есть свои таинственные пути. Миссис Гор была ангелом для её учеников, и её забрали в рай. Я принимаю это медленное вознесение и счастлива за тех, кого забрали. Я молюсь, чтобы моя очередь была следующей.

В её группе было много прихожан церкви. Все они с ней соглашались, аплодируя во время пауз. Я подумал, что их это, должно быть, успокаивало. После того я надолго не задержался.

Пол Бэйкер ушёл той ночью. Он пошёл прямо домой, сложил вещи и уехал на машине минут через 30. Соседи спросили, куда он направился и зачем.

– На север, в Джерси, – отвечал он, – у меня там семья, там и работу найду.

И уехал. Наверное, запугал сам себя "плохой землёй". Он многое оставил позади.

"Большие пушки" мэра Ридса прибыли утром. Мы собрались у универмага Гарви; все согласились той ночью, что неплохо было бы убедиться, что никто не исчез к утру. Семьи и пары выслали по представителю, если не пришли полностью. Мы только закончили подтверждение, что никто не пропал в связи с медленным вознесением (это хорошее имя, стоит отдать должное Патрисии), когда услышали рёв многих моторов. На наших глазах в городок въехали большие тёмно-зелёные автомобили.

Их было пять, одинаковых больших внедорожников. У каждого был значок на водительской двери; символ какого-то правительственного ведомства. Была изображена женщина с мечом в одной руке и извивающейся змеёй в другой. Жёлтые слова округляли знак и гласили:

БЮРО ВНУТРЕННЕГО УПРАВЛЕНИЯ

БВУ

Конвой остановился у магазина. С парковки мы наблюдали, как открылась дверь среднего автомобиля. Выскочил крупный человек и так же быстро закрыл дверь. Он был одет в чёрный комбинезон с ремнями. На спине была эмблема с двери машины. Он подошёл к нам с улыбкой и спросил, где мог быть мэр Ридс. Кто-то указал, и мужчина поблагодарил.

Мэр Ридс, шериф Лоуэри и чёрный комбинезон отошли и завели разговор. Мы прислушались и уловили отрывки.

– Что, чёрт возьми, за Бюро внутреннего управления? – спросил мэр. – Я думал, приедет ФБР или что-то вроде.

Чёрный комбинезон, всё ещё ухмыляясь, положил большую руку на плечо мэру и ответил. Он говорил тише, чем Ридс, мы ничего не услышали. Повернувшись к шерифу, он и ему что-то сказал.

– Послушайте, товарищ, – начал Лоуэри, – у меня складывалось впечатление, что это будет совместная работа. Там, откуда я, это значит "работать вместе", а не "я король детской площадки, слушайте меня".

Чёрный комбинезон на этот раз повысил голос и поглядел на нас. Он хотел убедиться, что эту часть мы услышим.

– Ваше впечатление ошибочно. Так как пять часов назад фактически полный контроль над расследованием перешёл ко мне. Одно вмешательство в моё расследование – и я отправлю вас в грёбаную Аттику, вот и всё. Понимаете?

Его взгляд упал и на нашу группу в конце. "Это и вас касается", сообщил он (взгляд). Лоуэри запнулся, пытаясь произнести пять разных слов, а Ридс просто смотрел на асфальт, как отчитанный ребёнок.

– Превосходно! – Чёрный комбинезон развернулся на каблуках лицом к толпе. – Есть в этом городишке мотели?

Один мужчина поднял руку. У него были бейсболка и пивной живот.

– Да, у нас есть один. Я им владею. Вниз по улице.

– Великолепно! Мы с ребятами займём его на несколько дней, пока расследуем это ваше дельце. Не возражаете, конечно? – с той же говноедской улыбкой.

– Ну, не знаю, то есть...

– О! Подождите секунду.

Большой мужчина поднял палец и нырнул другой рукой в карман на бедре. И вытащил конверт. Оттуда он достал пачку купюр, будто только что отпечатанных. Ни складки.

– Это должно покрыть. – Он протянул купюры владельцу мотеля. Затем повернулся к колонне машин. Движением руки он дотянулся до рации на плече и что-то туда сказал. Колонна двинулась к мотелю. Затем чёрный комбинезон повернулся к шерифу и мэру.

– А сейчас, – сказал он, положив руки им на плечи, – где мне найти машину, в которой пропала та милая леди?

Парни из БВУ стали частью города на ближайшие несколько дней. Мы привыкли видеть их ходящими парами с машинами для сбора данных или чем-то таким в руках. Их одежда была такая же, как у того большого мужчины, с той лишь разницей, что у них была зелёная. Чёрный комбинезон (он не представился) сказал, что мы должны продолжать утренние переклички. Теперь к нам должен был присоединиться человек из бюро и сообщить, если кого-то будет не хватать, тогда они пришлют людей для проверки.

Вот что было, когда на одной из перекличек не появился мэр Ридс. Человек в зелёном комбинезоне что-то сказал в рацию на плече, когда мы закончили счёт. Потом он сел в машину и поехал к дому мэра. Оставшиеся переглянулись и пошли за ним. Что ещё нам было делать?

– Ложная тревога, – сказал один из людей в зелёном, когда я дошёл. Они убирали снаряжение обратно в пикапы.

– Он не исчез? – поинтересовался я.

– О, он исчез, – ответил тот. – Но не как те двое. Он уехал из города. Его машины нет. Кошелька, возможно, тоже.

Возможно, Ридс был достаточно для этого умён. Умнее меня. Не знаю, зачем я остался. Я думал об этом, добираясь до дома. Может, мне казалось, что я особенный. Что произошедшее с Эдди и Мелиссой меня не затронет. Может, глубоко в душе я верил Патрисии, что это было святое вознесение, забиравшее хороших людей в рай. Я сам по себе не очень религиозен, но вырос, каждую неделю ходя в церковь и, в общем, это заседает в голове. Или всё было проще: может, я остался по той же причине, по которой все оставались. Может, это было желание – даже нет, нужда. Глубокая, примитивная нужда дождаться конца – получить ответ.

Я проехал мимо начальной школы по пути обратно. Большая вывеска со съёмными чёрными буквами гласила:

МЫ СКУЧАЕМ, МЕЛИССА!

На пробковой доске рядом были приколоты её рисунки. Наверное, ученики нарисовали. На всех были сообщения, как на вывеске. На траве снаружи играли несколько детей. Перемена, должно быть. Они играли во что-то вроде догонялок, крича при этом.

– За тобой идёт голодный дух! – вопил ребёнок, который его обозначал. – По одному! По одному, всех достану!

По спине побежали мурашки. Дети всё могут обернуть игрой, даже трагедию. Не об этом ли, в конце концов, "Кольцо вокруг розы"?

Ring-around-the-rosie – детский стишок, возможно, связанный сюжетом с эпидемиями чумы.

Жизнь продолжалась. С течением дней мы потеряли ещё нескольких. В том числе шерифа Лоуэри. И ещё нескольких горожан. Стало сложно понять, кто исчез, а кто просто покинул город ночью. Люди из БВУ покинули мотель и обосновались на окраине городка, поначалу в палатках, а затем в большом сборном здании, присланном им бог знает откуда.

Несколько человек из нас пошли на разведку. Хозяин мотеля был одним из тех, кто уехал; возможно, в тот же день, как получил деньги от Чёрного комбинезона. Глядя в окна, мы заметили, что каждая комната соответствовала обычным ожиданиям: просто комнаты мотеля, чуть захламлённые. Лишь одна комната отличалась. На полу была оливкового цвета сумка, а у кровати до сих пор стояли чёрные сапоги. На столе оборудование. Как будто вознёсся один из БВУ, что, должно быть, напугало остальных.

Парень из БВУ на следующей перекличке был облачён в белый защитный костюм. Будто им казалось, что это защитит их от происходящего, что бы то ни было. Чёрт, может, и могло. Чёрный комбинезон тоже был там, в таком же защитном одеянии.

– Всё ещё думаешь, что это они творят, Джимми? – спросил один мужчина. – Правительственная телепортация? Глянь на них, они напуганы. Это не они. Говорю же вам, это пришельцы.

Нас осталось не так много. Большей частью группа Патрисии. Те, кто искренне верил, что исчезнувших забрали в рай. Теперь она проповедовала на улице, а городок был достаточно пуст, чтобы никому не было дела. Многим хватило ума уехать. Оставшиеся были семьями пропавших, надеявшимися, что БВУ сможет что-то обнаружить, вернуть тех назад. Маленькая кучка была просто глупцами, как я. Оставшимися, чтобы увидеть, к чему всё приведёт.

Чёрный комбинезон осмотрел толпу и прочистил горло.

– Нам нужно лишь несколько дней, – объявил он, – мы уже близки к разгадке.

– Все знают, что происходит! – взвизгнула Патрисия. Её последователи издали возглас согласия. – Это вне вашего понимания, и это хорошо! Это прекрасный процесс!

Чёрный комбинезон поднял руки в знак защиты, всё ещё улыбаясь.

– Как скажете, мадам. – Он посмотрел на остальных. Мы кивнули. Лишь несколько дней. И тогда мы поймём, что происходит.

Патрисия была последней, кого забрали. Она была на улице, как обычно, читая проповедь, когда раздался звук кнута и она исчезла. Толпа секунду молчала, а потом разразилась аплодисментами. Она получила, что хотела, что все хотели. Её забрали.

Люди БВУ вскоре были на месте. На этот раз все в защитных костюмах. Они просканировали несколько человек приборами и сняли показания. Кто-то в толпе снимал проповедь на телефон и заснял всё. Но прежде чем кто-то смог посмотреть, телефон изъял кто-то из БВУ.

Её последователи решили отметить её вознесение в школьном актовом зале. Еда, напитки, кино на большом экране, на все бабки. Даже мы, неверующие, пришли туда, что ж ещё было делать в городе? Это звучало весело, так или иначе.

Сзади стояли столы с едой и напитками. Экран проектора был опущен, на нём крутили фотографии Патрисии, все с текстом типа "Поздравляем!"

Никто не знает, кто это сделал. Должно быть, кто-то из БВУ, с кризисом совести. Но мы никогда не узнаем его имя.

Внезапно в помещении потемнело. Кто-то ахнул от удивления. Потом изображение на проекторе поменялось. Вместо Патрисии там был белый текст на чёрном фоне:

ВАМ ЛГАЛИ

и на следующем слайде:

ПРОПАВШИЕ МЕРТВЫ

Ещё ахи в толпе. Какая-то женщина заявила: "Чушь". Но в душе некоторые знали. И следующий слайд убедил всех.

Это была запись вознесения Патрисии на телефон. Вначале проигрывалось нормально. Проповедь, щёлчок, изчезновение. Но на телефоне фрэймрейт был побольше, чем на старых камерах наблюдения в универмаге. Запись проигралась вновь и замедлилась к моменту исчезновения, показывая покадрово.

– Христос! – воскликнул кто-то, когда мы увидели. Какой-то ребёнок заплакал. Мужчина, ребёнок которого вознёсся, не выдержал, что-то внутри него ломалось с его рыданиями. Большинство из нас молчали во время раскрытия.

На одном кадре Патрисия, посреди фразы, с открытым ртом и поднятым пальцем. На следующем кадре она в том же положении, и всё выглядело нормально, пока не бросишь взгляд на её голову. Как будто правую сторону её лица сгребли, и было видно слои, как у наполовину высосанного леденца. Кожа открыла мясо, мясо – кость, кость – мозг, а мозг пустоту. Как будто что-то её аккуратно откусило. И я знал, что это невероятно. Так быстро этого не могло быть. Но я готов был поклясться, что её рот изменился. Готов был поклясться, что он открылся для крика.

В мозгу всколыхнулись воспоминания. Плохая земля? Возможно. Голодные духи, ближе. Но господи, выглядело, будто сам воздух был голоден.

После того все покинули город. Никто не проронил ни слова. Выезжая, я проехал базу БВУ. И пересёкся взглядом с Чёрным комбинезоном. Впервые на нём не было улыбки. Думаю, они хотели морских свинок. Хотели посмотреть, как часто эта штука нуждается в еде и смогут ли они её сдерживать. Нахрен.

Я вне штата Южная Каролина уже какое-то время. Но я всё ещё приглядываюсь. Я приглядываюсь к той местности. Наш городок недавно убрали с карт. Почему бы нет? Там никого не осталось. Однако я смотрю за отчётами о пропавших. И люди теряются в тех местах. Находят брошенные машины посреди дороги или в кювете. Наш городишко всегда был проездным. Его нет на карте, но дороги всё ещё используются.

Надеюсь, этого достаточно. Что оно довольно. Дай бог, оно не распространится.

Перевод поста с Reddit

Учебный зал (ориг. study hall) – место, где ученики могут самостоятельно заниматься в отсутствие уроков, навроде коворкинга

Итак, в местном учебном зале есть несколько необычных правил. Я бы с радостью учился дома, но трудно концентрироваться на чём-то дольше пары минут, если родители постоянно ругаются в тесной двухкомнатной квартире. А мне нужно фокусироваться на чём-то часами, чтобы достигать результатов.

Но несмотря ни на что, крики бы того стоили, если бы я знал, что будет дальше.

Это произошло в пятницу ночью. Оставалось 4 дня до моего экзамена по химии перед новогодними каникулами.

Я вошёл в зал в 23:43, поздоровавшись с пожилым мужчиной на стойке информации. А ещё он содержал это место, так что каждый раз, когда он просил перечитать правила поведения (а это было всегда, независимо, входил я впервые или в пятисотый раз), мне приходилось повиноваться. Давайте введу вас в курс дела. Опущу детали, только самое важное:

Убедитесь, что абсолютно все огни горят, пока вы находитесь в зале.

Когда будете выходить, убедитесь, что табличка на двери в положении "Закрыто".

Уходя, убедитесь, что вы освещены. Никогда, прямо НИКОГДА не выключайте свет над собой. Ещё убедитесь, что вы не в темноте. Ни на долю секунды.

Если снаружи ещё темно, НЕ ЗАБУДЬТЕ запереть дверь по выходе. Если солнце уже взошло, я сам закрою, идите.

Если услышите шум, игнорируйте (НЕ смотрите, откуда он исходит). – Никогда не слышал шума снаружи, но таковы правила.

Не отвечайте по телефону, когда меня нет, несмотря ни на что. – Этого тоже не бывало.

НЕ оставайтесь в зале после 6 утра. Нельзя заходить до 9 утра.

После повторения правил, которые в меня вдалбливали чаще, чем периодическую таблицу, я помахал старику рукой и сел. Я всегда садился на одно место.

Первые несколько часов пролетели в мгновение ока, как обычно. Но я был вынужден прерваться в 2:30 ночи, когда старик ушёл домой и я остался наедине.

Сегодня я задумал остаться чуть подольше. Честно говоря, не было желания получить очередную взбучку от родителей за 5 с минусом на экзамене. Пришлось концентрироваться и учиться ещё больше.

Прошло ещё несколько часов (чувствовалось будто 10 минут). Часы достигли 5:55. Я бы и не заметил, если бы не моё напоминание. Возвратившись к действительности, я начал приводить всё в порядок, чтобы не расстроить старика (иногда он немного привередлив). Мой мозг был выжат, зрение тоже размыто.

Я собрал вещи и выключил свет в необходимом порядке, согласно правилам. Я уже так много раз это делал, что не нужно было задумываться.

Открыв дверь, я выключил последнюю лампу. В тот же момент часы пробили 6 утра. На улице было темно, точно так же, как когда я вошёл, в 23:43. Вдыхая свежий прохладный загородный воздух, я вздрогнул, когда громкий звонок пронзил мои барабанные перепонки. Это был дисковый телефон на стойке у старика.

– Чёрт, – пробормотал я про себя. – Не думал, что будет так громко. – Я протёр глаза и зевнул, отчего мои глаза, к несчастью, только потяжелели. – Надо выключить.

Шагнув внутрь, я вздохнул, вспомнив, что должен включать свет, будучи внутри. Я так и сделал и подошёл к телефону. И остановился, когда в памяти всплыло одно из правил.

Не отвечайте по телефону, когда меня нет.

"В самом деле, – подумал я. – Наверное, лучше так и оставить".

Я вздохнул и почесал затылок.

"Скорее бы заснуть", – сказал я себе, опять зевая.

Развернувшись, я уловил вдалеке звук. Звук, становившийся громче с каждой секундной, хотя и понемногу.

"Аамммм да хаммммм ба хаммм ба дам хаммммм" (ориг. "Huummmm da hummmmm ba hummm ba dum hummmm")

Не знаю, почему, но один только звук вызвал у меня мурашки, вмиг меня взбодрив. Он эхом разнёсся по всему залу. Пока он становился громче, я чувствовал нарастающее давление. Похожее на сонный паралич. Как будто мою грудь давило, я глубоко вдыхал и выдыхал. Я широко открытыми глазами смотрел на трясущиеся руки.

"Какого хрена? – думал я. – Что со мной?"

Странное чувство, я никогда такого не ощущал. Всё казалось другим. Жуть.

Внезапно я услышал позади громкий стук, как от падения чего-то тяжёлого. Инстинктивно я развернулся и с криком отскочил назад.

На другой стороне зала была тёмная фигура ростом примерно в два с половиной метра. Оно возвышалось надо мной, а его рук хватило бы, чтобы дотянуться и схватить меня за голову. Именно от него исходили звуки.

В эту секунду я почувствовал себя в опасности, так как фигура собралась прыгнуть на меня. Всё, что я слышал, было сердцебиение в глотке.

– А, нахрен! – крикнул я.

Развернувшись, я выскочил наружу, не оборачиваясь. На бегу я чувствовал, что меня преследуют. Несмотря на это, я слышал только своё дыхание и кряхтение. Добравшись домой, я захлопнул и запер дверь.

Остаток ночи мой мозг метался в различных мыслях. Я не мог избавиться от ощущения, что что-то было рядом со мной и наблюдало. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел фигуру, несущуюся ко мне на скорости, неразличимой мной. Пока оно не поймало меня, я открывал глаза с громким вздохом. Но давление не уходило.

Что это была за фигура? Совсем не похоже на старика.

В итоге я забылся сном и проснулся лишь через несколько часов от сообщения с неизвестного номера.

"Привет, ты тот парень, что остаётся в учебном зале допоздна?"

Моё сердце пропустило удар. Я решил не отвечать. Мне не нужны были проблемы из-за каких-то нелепых правил. Наверное, просто нервы разыгрались перед экзаменом.

Увидев, что он опять печатает, я заблокировал его. Не хочу вмешиваться в то, что увидел вчера.

Следующей ночью я готовился к другим занятиям. Я решил уйти одновременно со стариком в 2:30, чтобы избежать подобной ситуации. Хотелось рассказать ему о произошедшем, но я боялся проблем.

Я нервно вошёл и поздоровался со стариком. Но что-то было не так.

Он смотрел мне в глаза внимательнее, чем обычно, даже после того, как я повторил правила, чтобы успокоить его. Он не был злым и обеспокоенным, просто отстранённым.

Я решил, что это паранойя. Не мог же он узнать, что было вчера? В конце концов, я в итоге не нарушил правил, а его даже не было... так ведь?

Я сел на то же место. Напряжение усиливалось, пока я при взгляде на старика замечал, что он уставился на меня со своего места. Я глубоко вздохнул и надел наушники.

Через несколько минут я получил сообщение. От старика. У меня был его номер просто на всякий случай, так что это было необычно. Но зачем мне писать, если мы в одной комнате?

"Хотел сообщить, что у меня есть некоторые обязанности за городом. Наверное, ты достаточно знаком с учебным залом, чтобы я мог доверить тебе одну ночь. Держи всё в порядке, вернусь утром в понедельник."

Сердце остановилось, когда я прочитал это.

"У меня есть некоторые обязанности вне города".

Я дрожал, каждый раз перечитывая.

"У меня есть некоторые обязанности вне города".

Я медленно поднял глаза. Человек на информационной стойке всё ещё на меня смотрел. Давление в груди, которое я чувствовал прошлой ночью, вернулось. Свет начал моргать, а моё дыхание участилось. Тело напряглось и замерло.

"Вне города".

Если так, с кем я сейчас в этом зале?

Перевод поста с Reddit, сообщество Nosleep

Сегодня совсем небольшой рассказ; похороны в описанном автором мире проходят теперь совсем не так, как мы с вами привыкли.

Паранормальные явления, будь то НЛО или полтергейсты - это явления, порожденные "ультралюдьми", существами, способными манипулировать материей и нашими органами чувств, и которые в прошлом проявляли себя как идолы, лешие, демоны и так далее. На протяжении всей истории наше небо было заполнено "троянскими конями", и, как и оригинальный "Троянский конь", они, похоже, скрывают свои враждебные намерения".